Собрание произведений в одном томе - Михаил Жванецкий

Послушай, а когда ты сам, тебе уже пятьдесят?!

Их день

И что смешно – министр мясной и молочной промышленности есть и очень хорошо выглядит.

И что интересно – мясная и молочная промышленность есть, мы ее видим и запах чувствуем.

И что самое интересное – продукции выпускается в пять раз больше, чем в 40‑м году.

И что очень важно – действительно расширен ассортимент.

И в общем, в очень удобной упаковке.

Все это действительно существует, что бы там ни говорили.

Просто, чтобы это увидеть, нужно попасть к ним внутрь.

Они внутри, видимо, все это производят и, видимо, там же это и потребляют, благодаря руководство за заботу и ассортимент.

У них объем продукции возрастает, значит, и возрастает потребление – ими же…

И нам всем, стоящим тут же за забором, остается поздравить их во главе с министром, пожелать дальнейших успехов им, их семьям и спросить, не нужны ли им юмористы, буквально три человека.

У них сегодня внутри музыка.

Из-за забора слышны речи и видны флаги.

Там их день.

И мы, конечно, из последних сил можем окружить себя забором и праздновать свой День приятного аппетита.

Давайте-ка объединим наши праздники.

И вы не будете выглядеть так одиноко, пробираясь с работы домой и прижимая к груди сумочку с образцами возросшей продукции и расширенного ассортимента.

Как делается телевидение

Это говорю я, глава семьи, жена. Я жена, глава семьи. Мы с мужем прожили долгую и красивую жизнь и продолжаем жить долго и красиво.

Наша семья – гордость всего района, хотя очень много трудностей выпадало и выпадает на нашу долю, особенно на долю моего мужа. Он уже не может сидеть, только стоит. Я уже не могу стоять, я только лежу. Хотя вам кажется, что мы стоим рядом, но это комбинированная съемка. Меня снимали лежа, а над головой смонтировали облака. Получилось вертикально, хотя, если присмотреться, грудь заваливается за спину.

Несмотря на то что муж намного старше, нас сделали одного возраста. Меня снимали замедленно, а его – убыстренно. Мы все сейчас постарели, съемка была четыре года назад. Я уже и вид потеряла, и мнение изменила. Тогда говорила: «Пьем кофе, едим шоколад», сейчас говорю, что кофе вреден.

Голос мой недавно записывали, а голос мужа – десять лет назад, еще до того, как мы развелись. Публику, которая повалила к нам в гости, снимали на хоккее, поэтому все в зимнем, а мы – в летнем. Хохот записывали в зоопарке. Тот толстый, что очень аплодирует, когда я говорю о воспитании, находится в цирке. Сына нам подмонтировали из другой семьи. Наш меньше похож на отца, чем этот. Там, где я вначале шучу, а потом хохот, – голос не мой, а где сначала хохот, а потом я шучу, – там мой. Хотя руки на коленях не мои, руки мужские. А колени женские, тоже не мои – их взяли из передачи «Здоровье».

Мой младшенький, вы увидите, играл на дудочке, потом вздрогнул и как-то старше стал. И даже в другом костюме. Это потому, что его доснимали через восемь лет. А в конце передачи и лицо не мое – актрису такую нашли под Душанбе. Ну и, конечно, квартира не совсем моя. Дверь моя, остальное дорисовано. Бюджет наш, хотя расходы не наши. И магазин не наш. Его специально выезжали снимать, визу оформляли. Редактор сказал, что даже в нарисованном неважный ассортимент и много народу. Ресторан, где мы с мужем празднуем серебряную свадьбу, снимали в Японии, потому лица за столиками раскосые. А нас снимали здесь и наложили на японцев методом наложения. А трамваи наши, но пустые. И, чтобы было движение, вручную катят пейзаж. Восторженные лица и крики «браво!», когда мы говорим о своей работе на фабрике, записаны на концерте Рихтера в Зале Чайковского. И он играет не специально для нас, а специально для них.

И последнее: отзывы из разных городов на передачу о нас пишем мы сами. Так что не беспокойтесь, ваше мнение нам известно.

Поймите меня правильно…

Для С. Юрского

Он спокойно входит в свою квартиру. Не раздеваясь, садится к телефону. Кладет на стол какой-то пакет. Несколько раз репетирует дыхание – как бы после бега. Телефонный звонок. Смотрит на телефон подозрительно. Берет трубку, молчит. Узнает голос.

– Это ты, Боб?.. Дома я, дома… Это я для тебя дома, пойми меня правильно… Я в данный момент бегаю по городу, добываю одну штуку… Все… Пока все… (Задыхаясь, набирает номер.) Это Кольцов… Мария Ивановна, как шеф?.. Я в порядке совета, пойми меня правильно, как у него?.. Ну, знаешь, ну, бывает, с утра не с той ноги… Любое дело можно угробить… Я не против него, пойми меня правильно, но момент надо знать… Давай… Петр Матвеевич, вы велели держать вас в курсе дела… Стою на площади у Московского вокзала… Да!.. Тише!.. Здесь очередь из автомата… То есть в автомат… Я в будке… Тише, товарищи! Да куда ты лезешь, какие четыре минуты?.. Извините, Петр Матвеевич, я сейчас одного задушу, и в очереди будет порядок… Сейчас я ему ногой… Убирайся, ты не за мной, ты за бабкой… Вон бабка бегает, ты за ней. Убирайся. Все из будки – моментально. Я по срочному… Петр Матвеевич, автобуса все нет… Разрешите взять такси?.. Я в порядке совета, не в порядке просьбы… Ага… Договорились… Из каждого пункта вам звоню. (Раздевается. Зевает. Просматривает газету. Телефонный звонок. Берет трубку.)

– Его нет… Брат… Не знаю… (Тренирует дыхание. Набирает номер.) Алло, Петр Матвеевич, наконец-то я на заводе… Только приехал… Оформляют пропуск… Подождите вы!.. Тут телефон рвут… Разрешите, я одного прибью… Хамло! Если бы у вас был наш директор, вы бы все в золоте ходили… Извините, Петр Матвеевич, я не знал, что вам слышно, мне неудобно, я вешаю трубку.

Стук в дверь. Подозрительно прислушивается. Смотрит в глазок. Спешно набрасывает на себя пальто. Открывает дверь. Входит сосед.

– Извини, спешу. Только влетел, уже вылетаю. Внизу ждет такси. Ни копейки. Если бы вчера. Беги в сороковую, там дадут. Спешу, прости.

Сосед выходит. Снимает пальто. Ложится на диван. Дремлет. Просыпается. Смотрит на часы. Тяжело дышит. Набирает номер.

– Петр Матвеевич, я на заводе, я в цеху… В общем, тут такое дело… Их все время надо толкать… Без толчков они не работают… Нет… Конечно, еще не сделали… (Поискал. Чем-то стучит.) Здесь шумно… Подождите!.. В конце концов, я – с директором. Да если бы у вас был такой директор… Ваш директор проигрывает нашему во всем. Начнем с организации производства… Извините, Петр Матвеевич, вам слышно… Сюда позвонить нельзя… У этих бездельников только местный… Я вам буду звонить все время. Буду держать в курсе. (Кладет трубку. Звонок по телефону. Настораживается. Берет трубку.)

– (Женским голосом.) Дау… Его нет… Он на заводе… Поздно, дау… Это его сестра… (Мужским голосом.) Есть, есть, всегда была. (Кладет трубку. Задумчиво смотрит на телефон. Уходит. Появляется с кастрюлей и тарелкой. Наливает суп. Ест. Набирает номер.) Алло, Петр Матвеевич!.. Я в отделе промышленности… А на них не надавишь – не поедешь… Они мне – тысячи причин, бумаги какие-то… Срочно, срочно… В общем, я здесь… Посмотрим, кто кого. Нет… Вам вмешиваться не надо… Ни в коем случае. Я сам из них выбью дух… Наше дело правое, Петр Матвеевич… В общем, я записался на прием… Извините, здесь нужен телефон… (Ест, глядя перед собой. Набирает номер.) Алло… Все! Он позвонил на завод… Я даже не знаю его фамилии. То ли Василий Макарович, то ли Фаддей Григорьевич… Но это неважно… Я еду туда. Если успею, постараюсь вернуться… Я без обеда… Я пирожок съем. Ам! Ам!.. Ничего, главное – дело… Буду держать вас… Я веду репортаж. (Положил трубку. Вскочил, отнес кастрюлю. Вернулся, набирает номер.) Алло, Петр Матвеевич, я по дороге на завод… Я возьму такси, да?.. Такси, такси!.. До «Стройдетали» подбросишь?.. Почему – пятерку?! Даю три – срочно!.. Даю четыре!.. Молнией!.. Ну ладно… Даю пятерку. Сейчас же. Все, Петр Матвеевич, бегу. (Долго чистит в зубах. Набирает номер.) Петр Матвеевич (тяжело дышит)… Я опять в цеху… Нет… Все. Я отсюда не выйду… Здесь нехороший разговор… Требуют… Ну… вот эту… Неудобно по телефону… и закусочку… Да здесь один, золотые руки, без этого к верстаку не подходит. Говорит, пока не выпьет, точности в руках нет… Хотя он литейщик… Так откуда же у меня?.. На материальную помощь?.. Хорошо… Я пока тут попробую… У меня дружок один… Игорек… как сотрудник сотруднику… двадцаточку… У тебя только двадцать пять?.. Ну клянусь! Ну поверь… Ну я тебя когда-нибудь подводил?.. Ну прошу, ну на коленях. Ради производства… Ну черт с тобой, ну ради меня, ради шефа, ради мамы своей, ну ради твоей… Двадцать пять… У нас?.. Есть, наверное… Петр Матвеевич, кое-что из сантехники?.. Есть… Все. Получишь, сквалыга… Да уж, если б у вас был такой шеф… Все, Петр Матвеевич, я не знал, что вам слышно, бумаги, так сказать, у меня… Я бегом за угол… Я думаю, три бутылочки, колбаски и голландского сыру… Понимаю… Это вас не касается. Я в порядке совета. Вся ответственность на мне. В случае чего вы в стороне… Значит, заявление я напишу. На тридцатку. А-а, там еще такси… В общем, кругом бегом – на пятьдесят рублей… Сейчас я в магазинчик… Не буду говорить твердо, но думаю, мы сегодня прорвемся… Да, правильно, тьфу-тьфу-тьфу… Я отсюда не уйду… Стою до последнего… Так я в магазин… (Кладет трубку. После паузы набирает номер.) Алло, Петр Матвеевич, я из магазина… Здесь только коньяк… Дать вам директора?.. Все понял… Я в порядке совета… Беру две коньяка, сыр, лимон, колбасу не беру – она к коньяку не идет, шампанское брать?.. Извините… Не знаю, хватит ли… (Кладет трубку.) Черт, даже самому выпить захотелось… Нет, нельзя. Доведем… (Набирает номер.) Алло. Я из цеха… Приняли, Петр Матвеевич… Начали… Уборщица у них окосела окончательно… Мне придется вместо нее стружку отгребать и отливки оттаскивать… От горнила… Нет, нет, отливки не нам, это их отливки, но раз уж взялся, чтоб они освободились… Чтоб нам делали, ради производства, ради нашего дела, я не ради красного словца, поймите меня правильно… (Кладет трубку. Ложится на тахту. Набирает номер.) Петр Матвеевич, мало… Бросили на полдороге… Золотые руки сказал: пока у меня оба глаза не заблестят, не стронусь… Я сказал, блестят, но он говорит, блестит один… Денег нету… Я тут что-то продам… Да им же… Алло, Петр Матвеевич, я продал ему босоножки и брючный пояс… Ничего, он мне дал кирзовые, литейные, знаете, что без носков, и веревку, только чтоб домой дойти… Ну что делать, я же знаю, что мы горим… Да и я же только начал у вас работать, Петр Матвеевич, поймите меня правильно, надо же показать товар, я в порядке шутки, верно?.. В общем, я работаю так всегда. Я не хвалюсь, поймите меня правильно, но я могу рассчитывать там на какое-то движение… так, без обязательств, в порядке трепа?.. Извините, Петр Матвеевич, требуют, требуют, чтобы я опоку перетащил к окну… минуточку… Буду я тебе таскать туда-сюда! Ты на мои руки посмотри! С такой работой… Давай на беленькую перетащу… Ну ладно, давай на красненькую… (Шепотом.) Петр Матвеевич, я же сказал, отсюда не уйду. Мы все остаемся на ночь… Какой – домашний?.. Все… (Кладет трубку. Засыпает. Просыпается. Смотрит на часы. Вскакивает. Набирает номер.) Алло! Извините за столь поздний звонок… Петра Матвеевича, пожалуйста… А вы разбудите… Алло (тяжело дышит…) Петр Матвеевич, есть!.. (Разворачивает пакет, который принес днем.) Есть! Аккуратненький (рассматривает), покрашенный, все размеры выдержаны… Наша! Ура-а‑а! Ура-а‑а!.. Я сейчас вам привезу его домой… Хорошо, завтра… Я от радости, поймите меня… Да вы не беспокойтесь, я отгуляю… Можно я прямо завтра денек?.. Привезу – и отдыхать… А остальные к отпуску присоединим… А пятьдесят рублей – к отпускным и премию… Все, падаю с ног! Да, насчет квартиры… Все, падаю с ног!.. Да, и вот там сантехника… Все, едва стою… Здесь ночная смена трубку рвет… Спите спокойно… (Кладет трубку.)